Ричард Штерн - Вздымающийся ад [Вздымающийся ад. Вам решать, комиссар!]
— Мне минеральной, — Циммерман устало упал в кресло.
Шмельц придвинул свое. Его одутловатое, мокрое от пота лицо засияло, как полная луна.
— Вы не поверите, как я рад, герр Циммерман.
— Что именно вас так радует?
Шмельц уже держал бокал шампанского.
— Понимаете, мой дорогой Амадей — исключительно одаренный и весьма чувствительный мальчик и потому весьма разборчивый по части приятелей. Раз он дружит с вашим сыном, значит, и ваш обладает незаурядными способностями.
— Все дело в том, о каких способностях идет речь! — грубо оборвал комиссар. — Есть основания подозревать, что они вдвоем сегодня ночью избили одного человека…
— Невозможно! Мой сын этого сделать не мог! — сдавленно взвизгнул Шмельц.
— Они его так избили, что в результате тот человек умер.
— Нет, Господи, нет! — Шмельц отступал в угол комнаты, откуда на него сочувственно поглядывал Хесслер. — Нет! — повторял он как заведенный. — Нет и нет!
Казалось, ни на что больше он не способен.
— Теперь они где-то скрываются, — продолжал Циммерман. — Где — неизвестно. Нужно найти их раньше, чем они совершат новую глупость. И кроме того, они нам нужны как свидетели. Где они могут быть? Где? Вы нам должны помочь!
— Нет! — закричал Шмельц. — Нет!
Чтобы не упасть, торопливо ухватился за руку Хесслера. Бокал с шампанским выскользнул, упал на паркет и разлетелся вдребезги.
* * *Очередное донесение ассистента фон Готы.
„Красный „ягуар“ с двумя пассажирами был замечен в 5.05 на Линдвурмштрассе. Ехал на юг. Патрульная машина пыталась их преследовать, но неудачно — всего лишь „фольксваген“…
В 5.15 был замечен при въезде на автостраду к Зальцбургу. В 5.52 местный полицейский участок перекрыл магистраль и доложил о готовности к задержанию, но ничего не вышло — видимо, „ягуар“ уже успел свернуть с шоссе.
Около шести состоялся телефонный разговор с Генриеттой Шмельц. После долгих уговоров удалось получить следующую информацию: фрау Шмельц подозревает, что в районе Монгского водопада Анатоль Шмельц содержит виллу. Точное место она указать не может.
Местный полицейский участок поставлен в известность“.
* * *Когда без десяти семь Циммерман добрался до полицай-президиума, его уже ждал Келлер.
— Думаю, я нашел.
Циммерман едва не падал от усталости, но, снедаемый любопытством, подсел поближе.
— Просмотрев все материалы, которые вы собрали, — задумчиво сказал Келлер, — я попытался обнаружить хоть какие-то связи между обоими случаями — смертью Хорстмана на Нойемюлештрассе и нападением на Хелен Фоглер. По крайней мере одно совпадение есть.
— Я знал, что ты что-то найдешь!
— Это автомобиль, который в обоих случаях был использован как орудие преступления. В обоих случаях все описывают большую, темную, массивную машину, необычайно мощную, с богатой отделкой. Не рядовая модель. Короче, это одна и та же машина. Полагаю, решающее слово должен сказать капитан Крамер-Марайн со своими людьми. И поскорее.
— А почему продолжает молчать Хелен Фоглер?
— Ты полагаешь, она знает и машину, и водителя? — На лице Келлера появилось понимающее выражение. — Не забывай, ее делом занимается Кребс.
— Не хочешь ли ты намекнуть, что у него к этой Фоглер личный интерес?
— Разумеется, нет. Кребс, конечно, не совершит ничего против правил. Видимо, он с ней поговорил и понял, что она раскалываться не собирается. Ничего хорошего, но это ее право. И Кребс его попросту уважает.
— Похоже, что и Кребс со временем стал сентиментален. Такое может случиться с каждым из нас. Кроме тебя, разумеется!
— Я эту Фоглер не знаю, — заметил Келлер, — но могу представить. Дочь ее Сабина — премиленькое дитя. Сабину привел Кребс, захватив на встречу со мной. Мне она понравилась с первого взгляда.
Циммерману такое объяснение не казалось убедительным:
— Если Кребс не хочет как следует нажать на Фоглер или просто не может, этим нужно заняться кому-то другому. Не подверженному излишним сантиментам. Лучше всего этим заняться Михельсдорфу.
— Не убежден, Мартин, — терпеливо заметил Келлер. — У Михельсдорфа, конечно, есть необходимые навыки и энергия, которых вполне достаточно на рядовых преступников. Но в таких исключительных случаях, как этот, вреда от него будет больше, чем пользы.
— Так что же, придется нам с этой Фоглер разыгрывать целое представление?
— Похоже, так, — констатировал Келлер и встал. Поднялся и пес и принюхался, словно ожидая, что за особые заслуги хозяина ему достанется как минимум куриная косточка.
* * *Рапорт ассистента фон Готы о результатах командировки в Афины.
Запись его доверительной беседы с начальником полиции Леандросом Л., далее — Лео.
Лео Л. Официально я с Хорстманом не знаком. И его имя не фигурирует в наших бумагах. Но между нами, как коллега коллеге, могу сказать, что он доставил нам хлопот. О нем нас особо предупредили. Не спрашивайте, кто — все равно не скажу. У нас обычная практика — предупреждение о нежелательных элементах. А Хорстман считался одним из таких. К тому было несколько причин.
Он совал нос куда не надо. Обременял одну даму из нашего высшего общества. Но это бы еще ничего, но эта дама, Мария К., популярная актриса, пользовалась симпатией начальника нашей полиции. К тому же ей уделял внимание и один ваш соотечественник, который весьма близок к нашим верхам.
Я не хотел бы в этой связи упоминать фамилию Шмельца, поскольку не могу утверждать, что именно он организовал арест Хорстмана. Напротив, он даже позаботился о врачебной помощи, а Мария К. послала цветы. Они отнеслись к Хорстману весьма любезно».
* * *В понедельник в половине девятого в дверь квартиры Хелен Фоглер настойчиво позвонили.
Та принимала ванну. Перед этим, как каждый день, отвела Сабину в школу и вернулась. Услышав звонок, открыла и увидела Гансика Хесслера. Руки того были заняты огромным пакетом и большой красивой коробкой.
Хелен попыталась захлопнуть дверь, но это не удалось, поскольку Гансик просунул в щель ногу и торопливо воскликнул:
— Прошу вас, не поймите мой визит неправильно!
— Чего вы от меня хотите? Вы… вы!
— Абсолютно ничего, — Хесслер изо всех сил пытался убедить ее в правдивости своих слов. — Мне только поручили передать вам корзину роз и чудную говорящую куклу для вашей дочери. Протиснувшись тем временем внутрь, он осторожно положил дары на стол, поправил упаковку на цветах и подровнял бант на коробке с куклой.
— Мне это напомнило жест какого-нибудь сановника при возложении венков, — говорила позднее Хелен Фоглер.
Вернувшись к дверям, Гансик почти просительно изрек:
— Прошу понять меня правильно. Некто заботится о вас и о вашем прелестном ребенке. Вам желают только добра… сами знаете кто. Так что ведите себя соответственно.
Он ушел, а Хелен осталась стоять, глядя на принесенные дары. Глаза ее были полны слез.
* * *— Ну вот и вы! — воскликнул Вольрих, когда в его кабинет вошел редактор Лотар. — Я думал, вы и сами торопитесь избавиться от этого дерьма!
— Потому я здесь, — заверил его Лотар, старательно прикрыв за собой двери.
— Надеюсь, вы принесли все бумаги Хорстмана и не вздумаете водить меня за нос!
— Ни в коем случае, — Лотар показал толстую желтую папку. — Первоклассный материал, вот увидите, у вас глаза полезут на лоб!
Вольрих требовательно протянул руку:
— Так давайте же!
— Ну, герр Вольрих, так просто это не пойдет.
Вольрих явно рассердился.
— Вам известно мое предложение: или вы работаете на нас, или не работаете вообще. Ни у нас, ни у кого другого. Мы вас вышибем так, что никто уже не возьмет на работу.
— Ну уж нет, Вольрих. Я, напротив, полагаю, что вы мне предложите солидное повышение, кабинет поприличнее с шикарной секретаршей и свободный рабочий режим…
Вольрих облегченно рассмеялся:
— Вы, однако, нахал, если полагаете, что можете себе такое позволить. Ладно, почему бы и нет? Сделать можно все, вопрос, что вы в состоянии предложить взамен. Чтоб вам было ясно — кота в мешке я покупать не собираюсь.
— Разумеется, — долговязый блондин Лотар раскрыл папку. Любовно порывшись в ней, извлек наконец густо исписанный лист бумаги.
— Ну вот на пробу, если хотите. Один из четырнадцати случаев. Это касается некоего Вальдемара Вольриха.
Вольрих держал себя в руках, явно ожидая чего-то подобного.
— Давайте уж, чтоб я знал, чего от вас можно ожидать, крыса чертова!
— Вначале тут Хорстман касается вашей интимной жизни, — довольным тоном сообщил Лотар, — но это можно пока оставить. Подобной статистикой любовных похождений в этом заведении может похвалиться кто угодно, и я в том числе. У вас за прошлый год всего семь случаев.
